Июнь, все стремятся на юга или еще куда-нибудь. Но я  оставался у бабушки, мне было  ни сколько нескучно с Митькой. Митек  мой друг, он всегда выдумывал всякое. Стоило мне приехать, как начинались приключения. Дружили мы с незапамятных времен. И сейчас я ехал к Митьку.

 Поезд, подъехав к Барникам, остановился. Можно было выходить, но я не торопился, а куда? Вряд ли Митька знает о моем приезде, да и если знает, то купается в прудике с остальными. Ну вот, я вышел. Картина поразила меня больше, чем я ожидал. Полуразбитая остановка была похожа на просто груду камней, позади нее небыло ларька с мороженым тети Иры, который любили дети, небыло охранника, дяди Юры, он бы не покинул пост. Я тут небыл всего год… Я уже понял, что нечего тут хорошего ожидать. Я закинул упавшую сумку на плечо, собираясь идти дальше. Тут кто-то толкнул меня в спину. Я повернулся, это был человек в форме охранника.

— Предъявите документы, молодой человек, -  Строго, будто  хотя меня выругать, сказал он.

Я немножко простоял в замешательстве секунды две, потом резко кивнул головой и начал шарить по карманам. Все нащупал. Я протянул ему документ, он взял его аккуратно. Странный он  какой то.

— Все, идите, — Он протянул мой паспорт обратно.

— А где дядя Юра? – Спросил я, убирая паспорт в нагрудный карман.

-Юрка то? – Переспросил он, — Он уже три месяца как умер! Вернее погиб, — С тонкой тяжести сказал охранник.

Я стоял  открыв рот, я догадался, что значит поправка “вернее погиб”.

-А от чего, погиб он?

— Да мы же тогда, как раз через месяц как меня взяли ему помогать, нарвались на банду “Химиков”. Ну они всякое возили, от наркоты обычной до ядов редких. Их четверо было, нас с Юркой двое. Юрка одного уже отстрелил, как ему рикошетом попало в висок, я тоже отстреливался, пришлось одному двоих положить, я одного, он одного, вот и осталось на меня двое. Эх, ушли они. Я бы чужому рассказывать не стал, но раз Юрку знаешь, значит свой. Как звать?

-Тимофей, — Пробормотал я.

-Виктор.

Я уже был не настроен на разговор, мы попрощались и я ушел. Эта дорога в двести метров теперь будет казаться мне длинной. Я не иду, я просто пытаюсь дойти до Митька… Мне было даже неинтересно, почему там все разрушено. Я ни чего незамечал.
P.S. Знаю, короткий очень пролог, несудите строго. Всем спасибо